«Слепая зона» правового конфликта: о чем не знают те, кто хочет выиграть суд - Максим Божко

Одна из причин таких бюрократических проволочек кроется также в том, что, согласно Конституции, Российская Федерация представляет собой правовое государство, а сам судебный процесс построен на принципе обеспечения гражданам доступа к правосудию. Под доступом при этом понимается не только возможность обратиться в суд, но и предоставление гарантий того, что суд полно и всесторонне исследует дело, примет во внимание все доводы и аргументы и вынесет справедливое и законное решение. Чтобы обеспечить такого рода гарантии, судебный процесс достаточно скрупулезно регламентируется. А именно – устанавливается такой порядок судопроизводства, который призван затруднить всякого рода процессуальные злоупотребления и вынесение неправосудных актов. Иного рода гарантией от произвола является, конечно, личность судьи: его профессиональные и человеческие качества и высокий статус судейского звания в обществе. Но полагаться только на это, к сожалению, не принято, и потому существуют и процессуальные гарантии: ведь если суд не связан процедурой, то он не связан и фактами.

«Благодаря» этому мы довольно часто впадаем в иную крайность: понятное и простое дело слушается в суде месяцами, а то и годами, пока участники ждут реализации своего права доступа к правосудию. Не лишним также будет заметить, что сплошь и рядом процессуальные гарантии и права используются сторонами для затягивания процесса, когда это им на руку. Поднимая палку за один конец, мы поднимаем ее и за другой, а прописывая процедуру судопроизводства, становимся заложниками этой процедуры.

Накануне выхода в свет этой книги состоялось решение апелляционной инстанции по одному из арбитражных дел, по которому работал автор. С момента подачи иска в суд первой инстанции прошло почти три с половиной года, а объем дела составил 503 тома, с содержанием которых, по сути, суд не знаком, потому что, во-первых, физически невозможно изучить и держать в голове содержание такого объема документов и доказательств, а во-вторых – для правильного разрешения дела этого и не нужно. Зато нужно для соблюдения процедуры.

Речь идет об исключительном случае, касающемся крупного строительного подряда, где сумма удовлетворенных апелляцией исковых требований составила беспрецедентные 3,8 млрд рублей. Очевидно, что работа по такому делу не может стоить дешево, и вовсе не из-за суммы иска (решение все равно не будет исполнено в силу того, что оппонент уже находится в банкротстве), а из-за огромных временны́х и эмоциональных затрат на ведение подобного спора.

Стоит ли достигать этой цели? Вопрос неоднозначный. По данному делу клиент полагает, что стоит, но по другим делам ответ может быть иным.

Что же до менеджмента, то, не имея возможности достичь результата быстро, юристы вынуждены достигать его тяжело и медленно. При этом адвокат, по сути, продает именно свое время, и чем дольше длится судебное разбирательство, тем дороже обходится проект клиенту. В противном случае (а их на рынке очень и очень много) результат клиента достигается за счет юриста. Последнее противоречит базовому принципу равенства баланса брать – давать и должно приводить к моральному, физическому и материальному истощению юриста, но на практике эти затраты просто покрываются другим клиентом, который за предоставляемую ему услугу отдает больше, чем стоило бы. Эта проблема, конечно, могла бы решаться за счет применения почасовых ставок, которые так не любят русские клиенты, но мы сейчас не об этом. Речь о том, что слабый уровень менеджмента в юридическом бизнесе, к сожалению, также является причиной затягивания, волокиты и, следовательно, удорожания проекта.

Бывает и так, что цена юридических и накладных услуг совершенно несопоставима с итоговым имущественным результатом и даже на несколько порядков ниже, но все же достаточно высока. В таком случае клиент может отказаться от борьбы, потому что юристы, как правило, продают вовсе не результат, а лишь вероятность его достижения. Не каждый готов платить крупную сумму денег за отсутствие каких-либо гарантий, тем более что результатом, полученным в правовом поле, не всегда удается воспользоваться в реальности – экономической и психологической.

Случается и такое, что клиент предпочитает отказаться от получения результата в силу того, что отношения с близкими либо партнерами ему намного дороже, чем то имущество или активы, которые он мог бы у них отсудить.

В настоящее время автор книги вовлечен в большой процесс раздела имущества между бывшими супругами. По факту это дело уже переросло в несколько судебных процессов в судах общей юрисдикции и арбитражных судах и включает в себя в том числе и споры о приведении в исполнение решений третейских судов, банкротные споры, оспаривание целого ряда сделок и т. п. На фоне этой полномасштабной судебной войны общая дочь бывшей супружеской пары уже практически полностью прекратила общение с одним из родителей и с бабушкой и дедушкой. Этот факт очень тревожен, и у бабушки возникает закономерный вопрос стоило ли так усложнять ситуацию?

Выходит, объективных и субъективных причин, из-за которых клиент может решить, что цель не стоит того, чтобы ее достигать, и отказаться от борьбы в правовом споре, действительно достаточно много.

Когда клиент или адвокат считает цель недостижимой

Случается, что цель, к которой стремятся клиент с адвокатом, кажется им обоим недостижимой, но они все-таки решают испытать удачу.

Таковым было первое дело автора данной книги, которое он провел в конце второго курса института. Спор был об оспаривании завещания по мотиву то ли обмана, то ли психического расстройства наследодателя. Истцом выступала 50-летняя дочь наследодателя, которая видела своего отца в столь раннем возрасте, что совсем не помнила его, а ответчиком – дама, прожившая с ее отцом последние 30 лет его жизни.

В юридической практике вообще довольно много дел, выиграть которые весьма и весьма сложно. В целом ряде случаев к ним относятся сделки, совершенные обществом как будто в ущерб акционерам, оспаривание решений органов управления общества, попытки признать право собственности на недвижимость, купленную за счет истца, но на имя ответчика, исключение неугодного участника из общества и прочее.

Вступая в такого рода неочевидные дела, важно достаточно четко понимать, какова наша стратегия ведения спора, либо сразу отдавать себе отчет в том, что мы просто надеемся на авось. Прекрасно, если клиент и его адвокат одинаково хорошо понимают смысл совершаемых шагов и оценивают перспективы их совершения. Хуже, когда одна из сторон заведомо не верит в получение результата, в то время как другая добросовестно работает на его достижение.

Так, в ситуации, когда клиент не склонен верить в лучшее и заранее знает, что у него ничего не выйдет, несмотря на неплохие прогнозы и серьезную работу адвоката, к нулевому результату, помимо оправдывающегося пророчества, приводит и тот факт, что юристу крайне трудно что-либо сделать с клиентским намерением. Иными словами, если клиент уверен, что ничего не получится, и, более того, намерен доказать себе и другим, что идея с правовым спором, в котором он участвует, обречена на провал, то, скорее всего, так оно и будет.

Иногда цель кажется клиенту недоступной просто в силу того, что путь перехода из одной реальности в другую выглядит для него слишком туманным либо другие юристы уже сообщили ему о том, что желаемого результата ему не достичь. При этом клиент может не брать во внимание тот факт, что мастерство юриста определяется именно видением пути перехода, а значит, то, что для одного адвоката является невозможным, для другого оказывается вполне реальным. Таким образом, если клиент сам верит в достижимость своей цели, чувствует за собой моральное право на ее достижение и готов ее добиваться, то ему следует искать юриста, способного поддержать его в этом стремлении.

Конец ознакомительного фрагмента.